Аз Бога ведаю! - Страница 64

– Довольно нам в крови своей купаться…

Не взяли к ночи города. К тому же все древляне перед заходом солнца взошли на стены и, открытые стрелам неприятельским, молились к Ра, повсюду воскурили жертвенники и радели до полуночи, воспевая древние гимны. И возымело их действо – заметался князь в великом смущении, подломилась воля, ослабла вычерненная душа. Бросился он к чародею Аббаю – кормильцу своему, уши затыкал, но всюду над древлянской землей гремели гимны к Ра Мельников. Аббай с обозом ехал : и не внимал ни ратным успехам, ни радениям древлян: он в кости играл с обозниками и, увлекшись, забыл о детине.

– Не взять мне города! – стал плакаться, ему детина. – Древлянам выпадает удача, им благоволит Ра!.. А я сегодня на него руку поднял. Мне был знак. Я же знака не изведал и восстал на отца своего! С отцом небесным бился в поединке! Ведь не древлян разил на поле брани, а бога Ра уязвил копьем… Горе мне, безумку!

– Уйми печаль свою, князь! – весело воскликнул кормилец. – Ты мудрый и великий герой. След ли никнуть тебе, которому я открыл таинство управления миром? Ты же сомлел, едва увидев силу! Чего ты боишься? Полно горевать, властелин! Вспомни, какой герой не ратился с отцом? Кто не мерялся силой со своим родителем? А великан Геракл не задирал ли Ра, лук наставляя на него? Но в дар от Гелиоса поимел лишь восторг и помощь. Так мир устроен, князь: не взойти на Олимп тому, кто не сразился с богами! – он погрозил пальцем и засмеялся. – Боги и близко не подпустят к себе слабодушных! Не бойся богов! Путь к власти над миром открывается тому, кто поклоняется им, но и готов сразиться. Божественной сути не обрести, пока не уязвишь бога!

Однако детина, слушая кормильца, еще более затужил и повесил голову.

– Что сотворил я? И ныне что творю? Ровно сам не свой. Зачем пошел на древлян? Почто гублю братьев своих, славян?.. Твоя наука, чародей, не славу мне принесет, не честь, а позор великий. Ведь я – Великий князь. И след мне созидать земли, князей мирить; я же сам распрю учинил и вот зорю древлян…

– Неужто ты забыл? – взбодрил его Аббай. – Ты рожден, чтобы править миром. Все страны и народы будут под твоей пятой!

– Мне бы Русью править – и довольно, – тянул волынку князь. – Земли свои освободить от чужестранцев, племена славянские избавить от их непосильной дани… Мне бы Русь собрать в кулак.

– Мала тебе Русь, ведь ты великий муж! – кормилец вынул пергаментный свиток. – В этом древнем свитке – тайные магические знания, как овладеть миром, с кем следует вести войны…

– Мне мудрости довольно, – воспротивился Святослав. – Они и так терзают сердце… Они живут во мне, как человек чужой… Мне бы своего ума!

И тут кормилец, изловчившись, ударил свитком князю между очей! Детина зажал глаза ладонями и застонал от боли.

– О, и свет померк… А чудилось, просияло…

– Встань на ноги, властелин! – приказал чародей.

Святослав встал, ровно жеребец, смиренный носоверткой – дыхнуть не смел.

– Кто пробудил тебя от дремы русской? – вопросил Аббай.

– Ты, чародей…

– Кто тело твое создал, богатырь?

– Ты, творец…

– Кто знанием наполнил разум недостойный?

– Ты, ты, кормилец мудрейший!

– Кто же тебе господин до скончания века твоего?

– Ты, всемогущий, мне господин! – неистово воскликнул князь, готовый броситься в ноги кормильцу. – Я – раб твой. Суть червь земной. И поползу, куда пожелаешь.

– Вот и славно, – уже ласково заговорил Аббай и развернул свиток. – Научу тебя многим премудростям, как править миром, как покорять народы и страны. Открою тебе тайные кормила власти, чтобы в безымянном море ты правил по пути, известному немногим. Так слушай меня в последний раз и внимай каждому слову.

– В последний раз? – испугался детина. – Ты оставишь меня?

– Сколько же еще кормить? Ты возмужал и утвердился – бери кормило сам. И правь достойно, как учил тебя. Рука твоя крепка, и воля – сына бога!

– Жаль отпускать тебя…

– Пора… А ты покуда правь на Руси. Я знак подам к войне или к миру. Придет гонец от меня и перстень покажет, вот такой. – Аббай показал ему руку. – И молвит слово. Склонишься перед ним, как передо мной, ибо это буду я, только в ином образе.

– Повинуюсь, господин…

– А теперь слушай, – кормилец начал читать свиток – детина обратился в слух-Знак Рода в правой мочке уха вдруг обагрился кровью и исчернел – то запеклась кровь. Душа же обратилась в коросту.

Княгиня пришла к Искоростеню, когда детина-князь не ходил уже на приступ, а, обложив город, требовал дань с древлян. Позрев на мать, приободрился, однако завопил, ровно не муж, а дитя малое.

– Мать! Отчего древляне не дают мне дани? Говорят, мстить я пришел. Но ты же знаешь, возьму дань, и с миром удалюсь. Попроси их, пусть дадут мне. Я же Великий князь!

– Да, сын, ты Великий князь, – мягко подтвердила она. – Но послушай мать. Вернемся в Киев с дружинами. А древлян оставим в покое, пусть живут. Довольно мы им мстили.

– Но жив еще князь Мал!

– Знать, рок ему – остаться в живых, – смиренно промолвила княгиня. – Тебе же рок – Русь на крыло поднять, а не зорить ее. Это воля судьбы, потому ты и явился на свет.

– Нет, матушка! – засмеялся детина. – Я сам себе владыка и свою судьбу творю сам! Вы все Даждьбога внуки, а я его сын! Мне отец – бог Род!

Встрепенулась княгиня:

– Кто поведал тебе? От кого ты услышал об этом?

– От того, кто пробудил меня и поставил на ноги! – с гордостью сказал детина. – Ты утаила от меня истину, но он ее открыл! Да не кручинься, мать. Не ты ли сама против его воли принесла на свой двор и избрала кормильцем? –